15. Четырнадцатого ноября 2000 года в Варшавском центре культуры (WOK) состоялось празднование 18-летия журнала “Nowa Fantastyka” (“Fantastyka” до 1990 года). Репортаж об этом событии за подписью (mlksjs) и под заголовком “Urodziny w WOK/День рождения в ВЦК” напечатан на странице 54. Чуть дальше, на стр. 57, расположены фотоснимки, сделанные на этом мероприятии.
16. Рядом (стр. 54-55) напечатан интересный материал, который озаглавлен следующим образом: «“Fantastyka” na kartach dzienniczków Adama Hollaneka/”Фантастыка” на страницах дневников Адама Холлянека». Это и в самом деле выдержки из дневников первого редактора журнала, подготовленные и предоставленные редакции его дочерью, Анной Холлянек. Вот перевод этого текста.
«Первые упоминания о журнале НФ, не имевшем поначалу названия, появляются в январе 1982 года. В нашем доме на Гурношленской стали бывать молодые люди, позже вошедшие в состав коллектива, редактировавшего журнал “Fantastyka”, в дневниках они фигурируют как «молодые люди из круга НФ» или чаще более коротко: «молодежь НФ», «парни НФ», «мои ребята», «мои юные партнеры». Позже мы обнаружили, что на Евроконе в Загребе о коллективе журнала “Fantastyka” говорили столь же ласково: «Hollanek and his boys”.
Эти очаровательные ребята НФ уже на первом общем собрании сумели причинить отцу некоторые неудобства, о чем он и написал в дневнике.
15 января 1982 г. Сегодня смесь оптимизма и безнадежности, молодежь хочет развивать НФ, что-то делать, вложить энергию, у меня ищут совета, помощи. Попытаемся вместе создать какой-нибудь новый журнал. (…) Только они очень много сигарет выкуривают…
Со временем под разными датами появляются другие определения для членов редакции «Фантастыки»: «моя команда», «мои ленивые парни», «ребята, которые ничего не делают».
Все чаще звучат нотки беспокойства. Вначале из-за самого журнала:
21 января. Приходят мои ребята из круга НФ и вливают в жилы капельки надежды и юношеской энергии; может быть что-нибудь и получится из наших стараний, хотя все прежние журнальные проекты рассыпались в прах.
3 февраля. Теряю надежду на то, что удастся хоть что-то сделать.
11 мая. Пытаюсь под натиском молодых продвинуть журнал НФ. Энергично, но без особой надежды. Знаю, чего стоят те, которые заведуют журналистикой и культурой.
23 мая. В RSW “Prasa” должны уже принять решение относительно журнала “Fantastyka” – сомневаюсь, что из этого что-нибудь получится.
6 июня. Звонили сегодня мои НФ-ребята – состоится какое-то совещание с пани Тепли из RSW “Prasa”, которая возможно будет издавать наш журнал. Ни капельки в это не верю.
9 июня. Разговор с дир. Тепли из RSW “Prasa” относительно журнала, который я с моими молодыми партнерами мог бы редактировать. 80% вероятности в том, что журнал появится. Полной уверенности нет.
Переговоры с RSW “Prasa” продолжались аж до 2 июля 1982 года, когда отец записал: Вроде бы я должен быть довольным, даже, может быть, скакать от радости. Журнал утвердили. И тут же добавляет: Боюсь немного, а даже очень боюсь этой работы.
И, собственно, в том же тоне звучат все последующие записи о том, как начинался журнал:
5 июля. Сегодня первое совещание в издательстве относительно программы моего журнала “Fantastyka”. Не полностью всем этим владею. (…) Не кажется мне, что я смогу когда-нибудь издавать эту «Фантастыку», хоть она уже и есть.
8 июля. Нужно как-то усмирить этот балаган, который вкрался в нашу подготовку журнала. Немного теряюсь во всем этом. Упрекаю ребят в том, что они ленивы. Ничего не делают.
10 июля. Перипетии с моей командой. Может быть эта “Fantastyka” вместо победы принесет мне поражение? (…) Был на исповеди у Сташека Лема. Сотрудничать не желает. (…) Огромная скука, огромная масса рационализма. (…) Движусь, словно в густой мгле. Не понимаю людей. Не знаю, как улаживать конфликты амбиций, соперничества. Зачем мне все это? И все еще не знаю своих пределов. И шкалы не знаю тоже. Спасаюсь тем, чем спасаться не должен.
25 июля. Боюсь за журнал, боюсь этой работы с моими партнерами.
С сентября, когда уже почти готовы были три номера «Фантастыки», эмоции пошли на спад. Записи утратили драматичность, настроение поднялось, и уже стало можно спокойно констатировать: Разумеется, я делаю свою «Фантастыку». Часто ссорюсь с этими гангстерами – моими сотрудниками.
И далее в спокойном тоне:
24 сентября. В редакции вспыхнуло нечто вроде бунта против меня. Смягчил, махнул рукой. Из-за чего нам ссориться? За что сражаться?
2 октября. Nihil novi. Весь на нервах в редакции. Может быть это плохо? Первый номер журнала должен выйти в свет около 20 октября. Жутко волнуюсь, боюсь провала.
С огромным опозданием выходит этот самый первый номер журнала “Fantastyka”, якобы октябрьский. В ноябре появляется наконец в киосках, и отец скептически замечает: Не нравится мне “Fantastyka” – журнал скучный, без иллюстраций. (…) Удержится ли он на рынке? В нем так много американизмов.
В дневниках Адама Холлянека не так уж и много нареканий на молодой коллектив. А если таковые и появляются, то рядом с самокритикой. Например: Ссоры с людьми в редакции. Действительно неприятная атмосфера. М. (Мальский, тогдашний секретарь редакции) говорит, что я плохо отношусь к людям. Добавлю – прежде всего к себе.
“Fantastyka” очень быстро становится популярным журналом, начинает приносить успех. А тем временем:
9 ноября 1983 г. Горько переживаются все неприятности, доставляемые коллегами. Чтение писем тоже наполняет горечью. Не радует ни творчество, ни слава.
В другом месте: Когда возвращались из редакции (со мной в машине ехал Паровский), меня задел автобус. По-моему, дал маху водитель автобуса, моей вины не было. Ничего страшного, но Паровский будто бы онемел. Ничего не сумел сказать, будто ничего не видел. И такую позицию по отношению ко мне, судя по всему, займут все эти молодые люди, когда в редакции дело дойдет до окончательных разборок. (…) Это отравляет мне жизнь. Говорю себе: не стоит дурить этим голову, но оно само приходит. Для меня всегда есть нечто важное. Никак не могу научиться вести себя спокойно и уравновешенно. Я всегда вспыльчив и нетерпелив.
Пришла пора определенных конфликтов в редакции. Расколов, о которых читатели не имели понятия. Некоторым людям пришлось уйти из редакции. Те, которые остались, образовали коллектив, который в дальнейшем почти не претерпел изменения.
Спустя какое-то время обстановка стабилизировалась: (…) а в редакции «Фантастыки» фантастически повысились настроения после ухода Вуйцика и Марковского.
Иногда эти описания и вовсе идиллические: Час тому назад вернулись из Голейова (в Тарнобжегском воеводстве, около Сандомира). Осенний пейзаж, бабье лето (за исключением дня приезда). Наши Дни Фантастики, вручение премий, дискуссии, заседание Уорлдкона. Гоффман говорит: «Власть в Уорлдконе валяется под ногами». Несколько дней моего Королевства Фантастики. Ночные пирушки, походы за грибами, люди знакомые и незнакомые, споры. Длилось это с четверга по сей день. Дети говорят, что было здорово, мы с Евой с ними соглашаемся.
Официальная деятельность журнала хорошо известна читателям его страниц, а о закулисной узнаем из дневников.
10 января 1985 г. Переезд редакции. Новое помещение, перегородки из шкафов, бардак, но Срудмесьце. (…) Дискуссия на радио, вела Вечерковская. Перекрикивал своих собеседников – Паровского с Невядовским.
17 января. Сегодня после обсуждения номера устроили прием в новом помещении по случаю моих именин и дня рождения Родека. Были также официальные лица из RSW и нашего издательства, которые раздавали сотрудникам редакции медали. Досадно, что пани Тепли, когда я подал ей плащ, а она не попала руками в рукава, заявила мне при всех: «Вы всегда и все делаете мне наперекор». Несимпатично это было. Она меня терпеть не может. Позже дома у нас были Бугайский и Невядовский. Вспоминали прежние времена за водкой.
7 марта. Всем кажется, что мне замечательно живется. Прекрасная работа, позиция, семья. Рай. Езжу, куда вздумается. Тем временем в редакции не устают разногласия между мной и остальными, зачастую мне кажется, что эти люди, которые стольким мне обязаны, готовы от меня избавиться при первой же возможности. Возможно они, большинство по крайней мере, творят такое, почти не отдавая себе в этом отчета. Наверное есть и такие, которые хотели бы сами вести этот журнал смелее, агрессивнее, нежели я это позволяю. Кто тут прав? Они? Ругаюсь (…), даже с Фиалковским открыто говорил о современности, а сам считаю компромисс лучшим выходом.
10 марта. Жутко раздражают проблемы с бумагой. Поссорился с директором издательства, Гоффманом, который предложил забрать у нас восемь столбцов и издавать журнал то на 48 столбцах, то опять на 64. Вечно такие вот перипетии, раболепие многих людей, наплевательское отношение, бескорыстная каверзность.
Случались за кулисами и весьма нервные ситуации:
12 мая. Вернулись в дурном настроении, с горечью и неприятным осадком из Сташева. Я построил этот журнал “Фантастыку”, молодые люди делают его вместе со мной не самым плохим образом, но их легкомысленность иногда обретает самоубийственный характер. Сами уничтожают то, что построили. Прискорбный, вероятно спровоцированный инцидент с фильмом “Przesluchanie/Допрос”. UB везет меня и Яцека Родека на фактический допрос. (…) С одной стороны бьют за смелость, а с другой – за консерватизм. Я пытался что-то сделать, но удовлетворения от этого не получил. Ну и жизнь.
И наконец очень унылое:
24 июля. Потрясла смерть от рака Зайделя. Ему было 48 лет. Еще съездил с нами в Фанано (Уорлдкон, май 1985). Но Аккерман – американский фэн № 1 – спросил у нас, у меня с Фиалковским, -- кто такой тот вон серый человек на том конце стола? Это был Зайдель. Он плохо себя чувствовал, все время спал. Как подумаешь (…) Зачем живешь? Не надо детей на свет рожать…
Вот более или менее таким выглядело начало существования «Фантастыки» на страницах дневников ее первого редактора Адама Холлянека.
Не так давно мы с мамой вернулись домой. На полках под потолком у нас там стоит трилогия Сенкевича. «Потоп» лежал на столе. Ни я, ни мама не признаемся, что это мы его с полки сняли. Не мог этого сделать и мой племянник, шестилетний внук папы (лестницы у нас нет). Следует очистить от подозрений и Фанту, нашу старенькую таксу. Получается, что это призрак Адама Холлянека крутится по дому и в свободное время читает Сенкевича, которого даже при жизни никогда не ставил на полку.
Я уверена, что он все время за нами приглядывает. Не только за прямыми потомками по крови, но и за своими ребятами из редакции «Фантастыки», к которым относился воистину по-отечески (что ярко отразилось в его дневниках). Присматривает он, наверное, и за самим журналом, который часто называл своим ребенком и который только сейчас достиг совершеннолетия».
3. В рубрике «Из польской фантастики» напечатаны три рассказа.
Рассказ “Jak być powinno…/Как должно быть…” написал Лех Зацюра/Lech Zaciura (стр. 28-40). Иллюстрации ПАТРИЦИИ МАРОН/Patrycja Maron.
Путешествия во времени, корректировка будущего путем воздействия на прошлое… Казалось бы, ничего нового, но автору удалось нащупать в прошлом весьма интересную (если можно употребить такое слово) болевую точку. Что было бы, если бы в августе 1939 года Польша подписала союзнический договор с Германией? Вероятно, тогда уже в сентябре 1939 года Гитлер ударил бы по западу Франции. Бельгия и Франция оказались бы еще более не готовыми к войне, чем в действительности восемь месяцев спустя, и оборонялись бы не дольше, чем три недели. Англичане, вероятно, тут же подписали бы мирный договор с немцами. Ни кабинета Черчилля, ни британского экспедиционного корпуса на континенте не было бы. Не было бы и изнуряющих военных действий в Норвегии, на Балканах и в Северной Африке. То есть вермахт при поддержке польских вооруженных сил всей своей мощью обрушился бы на Россию. А если Россия успела бы ввязаться в зимнюю войну с Финляндией, последняя ударила бы по Ленинграду. Правдоподобнее всего то, что немцы вместе с поляками оттеснили бы красные войска вместе с их большевистскими властями за Урал и на этом прекратили бы экспансию. Тем временем японцы ударили бы по Перл-Харбору (возможно, на полгода раньше), и Америка, дав Японии достойный отпор, выступила бы в качестве освободителя Европы как от гитлеризма, так и от большевизма (ну вот интересно, с какой-такой стати? W.). А хитрые поляки вовремя сменили бы ориентацию, поддержав силы наступающей демократии… Ну и далее в этом же роде. Зацюра показывает, что ничего хорошего из этого плана для поляков не вышло бы, даже если бы он осуществился.
Позже рассказ вошел в состав авторского сборника рассказов Леха Зацюры “Pluszaki na Venonie” (2013).
Нам представится еще в дальнейшем возможность снова встретиться с писателем в нашем журнале. На ФАНТЛАБ-е карточки рассказа нет, да и об его авторе сайт ничего не знает.
Следующей публикацией – рассказом “Przejść przez morze/Перейти море” читателям этого юбилейного номера журнала напомнили о его первом главном редакторе (1982-1990) – писателе, поэте, популяризаторе науки, журналисте и мемуаристе Адаме Холлянеке/Адам Hollanek (04.10.1922 – 28.07.1998) (стр. 49-53). Иллюстрации РОБЕРТА АДЛЕРА/Robert H. Adler.
«Это один из последних текстов, извлеченных из архива автора (фантастическая реконструкция эпизода из библейской книги “Исход”), которым Холлянек присоединяется к молодому польскому течению религиозной фантастики. В этом рассказе дается эмоциональное свидетельство тем многим болезненным катаклизмам, свидетелем и участником которых он был в военном Львове, а затем в Кракове и Варшаве. Здесь мы находим юношеский задор, алчную жажду впечатлений, жестокость и горькое (но не старческое) коварство. Именно это последнее вынуждает Холлянека уделить первостепенное внимание грешной и исполненной страдания особе, а не торжествующему победу пророку» (Мацей Паровский).
Позже рассказ вошел в состав посмертного сборника рассказов писателя “Pies musi wystrzelić/Собака должна выстрелить” (2009).
Заглянуть в карточку рассказа (сборник не указан) можно здесь А вот биобиблиографии его автора на сайте все еще нет. Кое-что о нем можно, однако, узнать, пройдя в этом блоге... Ну и так далее.
Третий рассказ в этой рубрике – “Zabity/Убитый” – написал Феликс Крес/Feliks W. Kres (стр. 54-60). Иллюстрации МАРЕКА АДАМИКА/Marek Adamik.
Здесь «Крес-атеист (!?) вступает в религиозный диспут; и наверняка диспутирует не только от своего имени – такова уж судьба литературы. Воззвание, призыв, отталкивание – некая странная светская молитва с язвительной ноткой и намеком на примирение; и все это в соединении с признанием в большой любви, для которого автор как бы не находит слов, оставляя его в полутени. Интересная проза – horror, религиозная литература, новелла о современности? Кое-что кажется неуклюжим или наивным, но и оно привлекает читателя аутентичностью, касающейся феномена заблуждения (поиска верного пути?) не только кресовой души. Вместе с тем главная линия рассказа накрепко сплетена с ортодоксией (многих религий) – вопрос об отношении к Богу это всегда проблема индивидуального разговора, личного приглашения и личного ответа на него. С глазу на глаз! Политике, психологии масс здесь нет места» (Мацей Паровский).
Рассказ номинировался на получение премий “Srebrny Głob” и “SFinks” и позже вошел в состав первого тома антологии “Niech żyje Polska! Hura!” (2006).
Почитать об авторе можно здесь А заглянуть в карточку, в которой первопубликация, увы, не указана, можно тут
7. В рубрике «Кино и фантастика» Мацей Паровский/Maciej Parowski в статье «Lampa na niebie/Светильник в небе» хвалит фильм режиссера Питера Вейра "Truman Show" (США, 1998) (стр. 57-59), а Бартек Хациньский/Bartek Chaciński в статье «Odyseja złudzeń/Одиссея заблуждений» знакомит читателей журнала с полнометражным фильмом (использующим образы героев и некоторые сюжетные мотивы знаменитого сериала) «The X-Files» режиссера Боба Боумена (США, 1998) (стр. 60-61).
8. В рубрике «Среди фэнов» размещены репортаж Марека Орамуса/Marek Oramus c частного конвента Войтека Седенько (он же V Фестиваль фантастики) в Нидице и детальное сообщение самого Войтека Седенько о лауреатах премии “SFinks” 1998 года (стр. 65).
9. Далее следует весьма грустный материал – написанный Мацеем Паровским некролог, посвященный памяти первого главного редактора журнала “Fantastyka/Nowa Fantastyka” (а затем его внештатного сотрудника), известного писателя НФ и популяризатора науки, прозаика-реалиста, поэта, сценариста, мемуариста Адама Холлянека, умершего 28 июля 1998 года (стр. 66-67).
Рядом размещена очередная статья Холлянека (с втиснутым, увы, в траурную рамку именем), которая называется “Kicz kontra kicz/Безвкусица против безвкусицы” (стр. 67).
10. В рубрике «Встреча с писателем» напечатано интервью, которое Доминика Матерская/Dominika Materska взяла у канадского писателя НФ и фэнтэзи Гая Гавриэла Кея/Guy Gavriel Kay. Интервью называется “Zmieniam utarte formuły/Я изменяю привычные шаблоны” (стр. 68-69).
11. В подрубрике «Рецензии»:
Доминика Матерская/Dominika Materska в заметке под названием “Nowe odrodzenie/Новое возрождение”хвалит роман канадского писателя Гая Гавриэла Кея «Тигана» (Guy Gavriel Kay “Tigana” – это “Tigana”, 1990. Tłum. Agnieszka Sylwanowicz. “Zysk i S-ka”, 1998), автор которого в отличие от большинства коллег, стилизующих свои романы под псевдосредневековье, опирается на глубокие знания о культуре итальянского Ренессанса и соответствующих современных исторических, географических и прочих исследованиях, когда конструирует фон, на котором протекает развитие сюжета;
Яцек Инглëт/Jacek Inglot в общем одобрительно отзывается о дебютном романе американского писателя Джонатана Летэма «Пистолет с музыкальной шкатулкой» (Jonathan Lethem “Pistolet z pozytywką” – это “Gun, with Okassional Muzik”, 1994. Tłum. Mirosław P. Jabłoński. “Zysk i S-ka”, 1998. Серия “Kameleon”) в котором он находит параллели с детективными романами Раймонда Чандлера;
Марек Орамус/Marek Oramus считает весьма удачным авторский сборник рассказов американского писателя Роджера Желязного «Роза для Экклезиаста» (Roger Zelazny “Róża dla Eklezjastesa” – это “A Rose for Ecclesiastes”, 1969. Tłum. Bożena Józwiak, Jarosław Kotarski, Zbigniew A. Królicki. “Rebis”, 1998. Серия “Science Fiction”), в котором сосредоточены тексты конца 1960-х и начала 1970-х годов, «когда Желязный был в лучшей, возможно, форме, но все еще развивался, все еще умел удивлять»;
а Яцек Дукай/Jacek Dukaj продолжает изучать длинные циклы – на этот раз речь идет об очередных (5 и 6) томах цикла «Колесо времени» американского писателя Роберта Джордана «Восходящая тень; Тот, который приходит с рассветом» и «Небесные огни; Опустошенные земли» (Robert Jordan “Wschodzący cień; Ten, Który Przychodzi Ze Świtem” (IV tom) – это “The Shadow Rising”, 1992; “Ognie niebios; Spustoszone ziemie” (V tom) – это “The Fires of Heaven”, 1993. Tłum. Katarzyna Karłowska. “Zysk i S-ka”, 1996, 1997, 1998), которые он считает искусственно раздутыми, но не менее втягивающими в чтение и не менее интересными, чем предыдущие (стр. 70-71).
Далее некто Predator рассказывает о сборнике текстов Станислава Лема «Апокрифы» (Stanisław Lem “Apokryfy”. “Znak”, 1998) – это собранные воедино “Doskonała próżnia” (дополненная текстом “Non serviam” из тома “Bezsenność”), “Wielkość urojona”, “Prowokacja” и “Biblioteka XXI wieku”; то есть эссе о несуществующих книгах и отрывки из них. В качестве иллюстраций размещены проекты обложек к этим самым книгам. Рецензент считает этот сборник «свидетельством неслыханного художественного богатства писателя. Это и изобилие идей, вариантов интерпретации мира, и богатство технических средств их выражения»;
некто Reanimator несколько нерешительно откладывает в сторону роман испанского писателя Артуро Перес-Реверте «Клуб Дюма» (Arturo Perez-Reverte “Kłub Dumas”. Tłum. Filip Łobodziński. “Muza”, 1998. Серия “Galeria”); «дешевая демонология» книги оставила его равнодушным, но необыкновенно близким показался описанный в ней мир маниакальных библиофилов;
некто Terminator находит, что очередной том серии о планете Маджипур американского писателя Роберта Сильверберга «Валентайн Понтифекс» (Robert Silverberg “Valentine Pontifex” – это “Valentine Pontifex”, 1983. Tłum. Krzysztof Sokołowski. “Prószyński i S-ka”, 1998) неплохо читается (рецензия так и называется – “Się czyta”); и вообще, «цикл о Маджипуре – это хорошо, местами даже с полетом, написанные книги; Сильверберг избежал в них резкой, бросающейся в глаза кальки, уложил в многоцветную мозаику множество экзотических элементов… но не более того»
и он же, Terminator, не находит никаких добрых слов для романа американского писателя Терри Гудкайнда «Первый закон магии. Меч Истины» (Terry Goodkind “Pierwsze prawo magii. Miecz Prawdy” – это “Wizard’s First Rule”, 1994. Tłum. Lucyna Targosz. “Rebis”, 1998); «плохая книга, дурно написанная, не стоящая прочтения. Единственный элемент, внесенный, видимо, в нее самим Гудкайндом – это сцены садомазохистских тренировок главного героя, увенчанных смертью его партнерши, все остальное живьем содрано из самых популярных циклов фэнтези, прежде всего из “Колеса Времени” Джордана»;
а некто Kunktator довольно уныло пересказывает сюжет романа американского писателя Фреда Сейберхагена «Вторая Книга Мечей» (Fred Saberhagen “Druga Księga Mieczy”. Tłum. Urszula i Mariusz Seweryńscy. “Rebis”, 1998. Серия “Fantasy”), написанного, как ему показалось, с намерением переработать ее в сценарий компьютерной игры (стр.72).
12. В рубрике «Полемики» Ивона Михаловская/Iwona Michałowska в статье “Cortazar a realism magiczny/Кортазар и магический реализм” оспаривает некоторые положения статьи Иоанны Домбровской/Joanna Dąbrowska “Fantastyka a realism magiczny/Фантастика и магический реализм”, а Иоанна Чаплиньская/Joanna Czaplińska в реплике “Fantastyka a realism magiczny/Фантастика и магический реализм” вступается за профессора Анджея Згожельского/Andrzej Zgorzelski, автора книги “Fantastyka. Utopia. Science Fiction”, некоторые идеи которого были, по ее мнению, неверно интерпретированы в той же статье Домбровской (стр. 73).
13. В рубрике «НФ в мире» Анна Дорота Каминьская/Anna Dorota Kamińska реферирует январский 1998 года номер журнала ”Ikarie”, некто (anak) рассказывает об интересных публикациях в мартовском 1998 года номере журнала “Locus”, Кшиштоф Цыркот/Krzszysztof Zyrkot разбирается с февральским 1998 года номером журнала “Analog”, а Доминика Матерская/Dominika Materska и Ева Попелек/Ewa Popiolek внимательно разглядывают мартовский и майский 1998 года номера двумесячника “Science Fiction Age” (стр. 74).
14. В рубрике «Комикс» размещен второй фрагмент длинного комикса «Марс 1977» АЛЕКСАНДРА ОГАЗЫ/Aleksander Ogaza (стр. 75-78).
15. В рубрике «На книжном рынке» Войтек Седенько в статье “Wolna amerykanka/Свободная конкуренция” приводит примеры нечестной, как ему кажется, конкуренции между издателями, из-за чего страдают читатели… ну и рассказывает об июньских новинках НФ (стр. 79).
14. В «Списке бестселлеров» за июль 1998 года маячит единственная книга польских авторов: все та же юбилейная антология рассказов, публиковавшихся на страницах журнала “Nowa Fantastyka” -- “Miłosne dotknięcie nowego wieku/Любовное касание нового века” (стр. 80).
4. В рубрике «Из польской фантастики» напечатаны три рассказа.
Рассказ «Operacja “Herod”/Операция “Ирод”» написал Марцин Вольский/Marcin Wolski (стр. 40-46). Иллюстрации РОБЕРТА АДЛЕРА/Robert H. Adler.
К полицейскому, недавно лишившемуся единственного сына, приезжает хороший знакомый, чтобы сообщить ему, что юноша, похоже, погиб не в результате несчастного случая, как считали ранее – его убили. Как убили и его лучших друзей, также студентов университета, изучавших биологию (Долорес утонула, Том разбился в автомобиле, Боб выпал из окна небоскреба). Наведя справки, приятели с ужасом обнаруживают, что в течение года в США погибли 58 студентов-биологов: автокатастрофы, укус змеи, попадание под пулю в уличной перестрелке, самоубийства и т.п. У всех у них было одно общее: они увлекались научной фантастикой…
«Для прозы Вольского характерно соединение элементов научной фантастики с horror-ом, детективом, триллером, сказкой, гротеском, мотивами политического кабаре» (Мацей Паровский). Рассказ номинировался на получение премии имени Януша Зайделя, но по какой-то причине позже не перепечатывался. Глянуть на карточку рассказа можно здесь А вот биобиблиографии писателя на сайте ФАНТЛАБ все еще нет. Напомню, что это уже шестая встреча с писателем на страницах нашего журнала (предыдущие см. “Fantastyka” №№ 3/1983, 5/1985, 4/1989; “Nowa Fantastyka” №№ 8/1992, 12/1994).
Рассказ со странным названием «Pies musi wystrzelić/Собака должна выстрелить» написал Адам Ноллянек/Adam Hollanek (стр. 46-49). Иллюстрации МАРЕКА АДАМИКА/Marek Adamik.
Это типичный образец поздней прозы хорошо знакомого читателям журнала писателя (как-никак первый главный редактор, постоянный сотрудник-колумнист, автор нескольких напечатанных в журнале рассказов, не говоря уже о многих прочих перед НФ заслугах), в которой реальность смешивается с фантастикой. А что касается названия, в нем обыгрывается известная фраза о ружье, которое должно при определенных условиях выстрелить: глухо упоминаемая кое-где в тексте такса Клара действительно в финале выступает на передний план. Позже (2009) рассказ не только вошел в состав сборника малой прозы писателя, но и дал ему название. Ни карточки рассказа, ни биобиблиографии писателя на сайте ФАНТЛАБ нет.
Рассказ «Power flower» написал дебютант Матеуш Юзефович/Mateusz Józefowicz – в ту пору студент 4-го курса исторического факультета (по специальности археология) Торуньского университета имени Николая Коперника. Иллюстрации ПЕТРА КОВАЛЬСКОГО/Piotr Kowalski.
«Матеуш живо интересуется культурологией, его увлекают великие перемены наших дней, касающиеся наших корней, прошлого и будущего. Можно пытаться выразить рождающиеся мысли средствами классической НФ или традиционной фэнтези, но Юзефович предпочитает делать это в иронической форме, на перекрестке модифицированных конвенций» (Мацей Паровский). Позже рассказ вошел в состав авторского сборника рассказов писателя “Zjednoczone stany wyobrazni/Объединенные состояния фантазии” (2002). Ни биобиблиографии писателя, ни карточки рассказа на сайте ФАНТЛАБ нет.
Адам Холлянек/Adam Hollanek (04.10.1922 – 28.07.1998) – польский писатель, автор НФ, журналист и публицист, популяризатор науки, поэт.
Родился в г. Львове, учился в III львовской гимназии имени Стефана Батория, где отличился весомым вкладом в культурную жизнь соучеников: основал литературный и театральный кружки, а также школьную газету “Nurtem Skamandra”.
Во время первой, советской, оккупации Львова Адам, тогда ученик 10-го класса, организовал концерт, посвященный Адаму Мицкевичу, на котором вел конферанс и читал стихи под аккомпанемент фортепьяно, на котором играл Станислав Скровачевский, позже ставший знаменитым дирижером. В годы немецкой оккупации Львова «кормил вшей» в Научно-исследовательском институте сыпного тифа и вирусологии. После окончания гимназии учился в Актерской студии Польского театра, участвовал в организации подпольных литературных вечеров, входил в состав кружка молодых литераторов, сложившегося вокруг Мирослава Жулавского – дипломата, писателя, редактора изданий подпольной прессы. Когда во Львове установилась советская власть, организовал совместно с театральным руководством первое послевоенное представление “Варшавянки” Выспянского.
В 1954 году репатриировался в Краков, где после Варшавского восстания, в котором погибли отец и брат Адама, находилась его мать. В Кракове изучал английскую филологию в Ягеллонском университете, в 1945 – 1946 годах работал директором программы на Польском радио (краковское отделение), затем, в 1948 – 1949 годах – в “Голосе Англии/Głós Anglii”. В 1958 году превратил еженедельное приложение к одной из краковских газет в еженедельник “Zdarzenia”, продержавшийся на издательской арене, к сожалению, очень недолго.
Дебютировал в периодической печати статьей в газете «Żołnerz Polski».В дальнейшем публиковал (в том числе под многими псевдонимами) репортажи, публицистические, литературоведческие и научно-популяризаторские статьи во многих журналах и газетах (в т. ч. “Gazeta Krakówska”, “Dziennik Polski”, после переезда в 1970 году в Варшаву – “Trybuna Ludu”). Основной областью его интересов была медицина (например, Холлянек многие годы вел рубрику “Медицина” в журнале “Perspektywy”), но он писал также о науке и технике, опасностях, проистекающих из их чересчур интенсивного и неконтролируемого развития, бесцеремонного вторжения в природу, нарушения гомеостаза человеческого организма. Подобной тематики касаются и написанные им в те годы научно-популярные книги (в некоторых из них были также собраны напечатанные в периодике статьи): “Węgel nasze czarne zloto/Уголь – наше черное золото” (1954), “Woda wielki budowniczy/Вода – великий строитель” (1954), “Niewidzialne armie kapitulują/Невидимые армии капитулируют” (1954), “Sobotni spotkania/Субботние встречи” (1955), “Skarby z połyskiem/Сокровища с блеском”” (1956), “Sprzedam śmierć/Продам смерть” (1961),
“Skóra jaszczurcza/Кожа ящерицы” (1965), “Lewooki cyklop/Левоглазый циклоп” (1966), “Nieśmiertelność na zamówienie?/Бессмертие по заказу?” (1973),
“Błysk milionów świec/Блеск миллионов солнц” (1975), “Sposób na niewiadome/Средство против неизвестного” (1978).
Кроме того в этот период жизни Холлянек опубликовал две книги реалистической прозы: “Plaża w Europie/Пляж в Европе” (1967), “Bandyci i polizjanci/Бандиты и полицейские” (1982) и (под псевдонимом Янина Мартин/Janina Martin) детективную повесть “Rozłączył was na zawsze/Разлучил вас навсегда” (1977).
В 1988 году был издан еще один роман Холлянека на современную тему: “Księżna z Fłorencji/Флорентийская принцесса”, а двумя годами позже – роман “Topless/Топлес” (1990).
Адам Холлянек дебютировал в научной фантастике в 1958 году романом «Katastrofa na “Słońcu Antarktydy”/Катастрофа на “Солнце Антарктиды”» (переиздан 1985).
Чуть позже к нему присоединился детективно-фантастический роман «Zbrodnia wielkiego człowieka/Преступление великого человека» (1959, под названием “Zbrоdnia w Niebieskim Mieście/Преступление в Голубом городе”, журн. “Panorama”; 1960, сокращенная версия; 1988),
однако следующей книги – сборника НФ-рассказов “Muzyka dla was, chłopcy/Музыка для вас, ребята” (1975) – читателям пришлось ждать 15 лет. Впрочем, затем одна за другой выходят из печати и следующие НФ-книги Холлянека: “Ukochany z Księżeca/Возлюбленный с Луны” (1979, сборник рассказов), “Jeszcze trochę pożyć/Еще немного пожить” (1980, роман),
“Olśnienie/Озарение” (1982, две повести), “Kochać bez skóry/Любить без кожи” (1983, роман), “Skasować drugie ja/Стереть второе я” (1989, сборник рассказов).
И уже после смерти писателя вышел сборник его как фантастических, так и не фантастических рассказов “Pies musi wystrzelić/Пес должен выстрелить” (2009).
В этих романах, повестях и рассказах Холлянек развивал в общем те же темы, которые красной нитью проходили через его научно-популярные статьи и книги: его интересовали морально-психологические аспекты поведения его героев, а фантастический антураж помогал их более яркому выражению. Некоторые из НФ-произведений Холлянека были переведены на чешский, венгерский, болгарский и немецкий языки.
На русском языке опубликованы пять рассказов и две повести.
В 1982 году Холлянек стал одним из основателей журнала “Fantastyka” и занял должность его главного редактора.
С этих пор он фантастики почти не писал, лишь “подчищал” свой письменный стол: по его словам, ему достаточно было общения с той прозой, которая проходила через журнал, и ее авторами. Здесь надо сказать, что за годы руководства им “Фантастыкой” (1982 – 1990) она превратилась из полулюбительского в высокопрофессиональный журнал НФ, что и было отмечено многими международными премиями. Впрочем, те, кто следит за этой колонкой, имели возможность убедиться в этом сами.
В 1990 году Холлянек ушел с поста главного редактора журнала “Fantastyka” (превратившегося в журнал “Nowa Fantastyka”), но оставался в составе ее редакционной коллегии до середины 1991 года, когда решил полностью сосредоточиться на редактировании еще одного основанного им (в 1990 году) периодического издания: научно (или, точнее м.б., околонаучно)-популярного журнала “Nie z tej Ziemi”.
К этому времени его все более стала занимать тематика, связанная с историей его родного города Львова и вообще так называемого Восточного пограничья (Kresy Wshodnie). В 1990 году он написал вместе с женой, Евой Холлянек/Ewa Hollanek, первый польский путеводитель по Львову: “I zobaczyć miasto Lwów…/И увидеть город Львов…” и в следующем году издал свои воспоминания о жизни в этом городе: “Ja z Łyczakowa/Я из Лычакова”.
За ними последовали: сборник рассказов “Deska ratunku/Последняя надежда” (1994), сборник львовских и закопанских воспоминаний “Pacałycha”, «кресовый» роман “Mudrahela: Tragiczna opowieść lwówska” (1997)…
И еще: читатели этого блога вероятно помнят, что Холлянек старался поддерживать в своем журнале рубрику «Поэзия и фантастика». И это, в общем-то, неспроста. Холлянек не только любил, но и сам писал стихи – иногда очень хорошие. Первые его поэтические опыты датируются еще школьными временами. Известно также, что стихи Холлянека, отобранные его литературными наставниками, один из них, Тадеуш Холлендер – предвоенный редактор левого журнала “Sygnaly”, вез в Варшаву, чтобы показать их там издателям, но был схвачен гестапо и погиб. Рукопись была, конечно, утрачена. Книгами были изданы следующие сборники стихов Холлянека: “Pokuty/Покаяния” (1987), “Ja – koń, ja Żyd/Я – конь, я -- еврей” (1995), “Landszafty/Ландшафты” (1996).
Адам Холлянек умер в возрасте 75 лет в Закопане, где он отдыхал, и похоронен в Варшаве на кладбище “Stare Powiązki”.
облако тэгов
